Дочь генерала - Страница 80

— Это приходило мне в голову, — кивнул Фаулер. — Трудно поверить, что ее убил незнакомый человек, но тогда объясните, почему ему понадобилось убивать таким странным образом и подчеркивать сексуальный характер всего происшествия?

Дельный вопрос.

— Может быть, для того, чтобы скрыть истинную причину покушения и запутать следствие. У меня было два случая, когда мужья расправились со своими женами примерно таким же способом в надежде показать, что это дело рук постороннего человека.

— Вам, конечно, виднее. И тем не менее многие ли решатся пойти на убийство женщины только для того, чтобы заткнуть ей рот? Уж лучше пойти под трибунал за поступки, недостойные офицера, чем за убийство.

— Согласен с вами, полковник, но мы с вами рассуждаем как разумные люди, а для безумца один из главных мотивов убийства — попытка уйти от унижения и позора. Так говорится в руководстве.

— Ну что ж, это ваша сфера, не моя.

— Давайте вместе подумаем, кто из любовников Энн Кемпбелл мог поднять на нее руку, чтобы избежать позора, развода, увольнения и трибунала.

— Мистер Бреннер, о вашем главном подозреваемом, полковнике Муре, не говорили, что он является ее любовником. У него не было резона затыкать ей рот, но он мог иметь другие мотивы. На них-то, по-моему, вам и следует сосредоточиться, чтобы произвести арест.

— Это я не упускаю из виду, полковник. Как полевые командиры в пехотных и танковых частях, во время наступления я движусь по разным направлениям и прибегаю к различным маневрам: разведка, ложная атака, главный удар, прорыв, окружение. Помните, «Окружай и добивай»?

Фаулер иронически усмехнулся:

— Отличный способ распылить ресурсы и потерять инициативу. Все силы в один кулак и — вперед! Все остальное — для классных занятий по тактике.

— Может быть, вы и правы, полковник... Да, чуть не забыл. В то утро вы, случайно, не видели в штабе дежурного сержанта? Его зовут Сент-Джон.

— Нет, не видел. Позднее узнал, что оборону, так сказать, держал дежурный капрал. Первый же прибывший в штаб офицер учинил там разгон. Капрал говорил, что несколько часов назад сержант куда-то уехал и где тот сейчас, он не знает. И где главный по вахте, тоже не знает. Мне ничего не доложили, и я был не в курсе. Майор Сандерз наугад позвонил в военную полицию, и там ему сообщили, что сержант Сент-Джон взят под стражу, но не объяснили, за что. Обо всем этом я узнал около девяти утра и немедленно доложил генералу. Генерал приказал мне следить за развитием событий.

— И никому не пришло в голову задаться вопросом, где капитан Кемпбелл?

— Н-нет... Оглядываясь сейчас назад, понимаешь, что все связано между собой. А тогда я, видимо, подсознательно исходил из того, что капитан Кемпбелл оставила вместо себя сержанта и отлучилась пораньше. Сержант оставил вместо себя капрала и тоже отлучился, может быть, домой, чтобы проверить, как там его жена. Обычное дело: военнослужащему на дежурстве вдруг взбредет в голову, что жена ему изменяет, он оставляет свой пост и мчится домой. К сожалению, это одна из проблем нашей армейской жизни.

— Да, я в свое время столкнулся с двумя убийствами и одним тяжелым увечьем вследствие самовольной отлучки.

— Значит, вы понимаете... Итак, мне было известно, что сержант Сент-Джон попал в руки полиции, но я не стал торопиться с выяснением обстоятельств его задержания. Было ясно, что проступок сержанта вызван отсутствием капитана Кемпбелл, и я надеялся, что все уладится само собой. Никто не мог подумать, что задержание сержанта было, как мы все потом узнали, одним из звеньев в цепочке событий.

Звучало это вроде бы убедительно, хотя если вникнуть, то в рассуждениях были и уязвимые места.

— Вы сказали, что накануне вечером допоздна работали в штабе.

— Да.

— Вы видели капитана Кемпбелл, когда она явилась принять смену?

— Нет, мой кабинет находится на первом этаже, рядом с кабинетом генерала. А дежурные офицер и сержант используют большое помещение канцелярии на втором этаже. Мне нет необходимости видеть офицера, заступающего на дежурство. Вы удовлетворены, мистер Бреннер?

— Все, что вы сейчас сказали, вполне разумно. А удовлетворен я буду лишь тогда, когда перепроверю факты. Таковы мои обязанности, полковник, я не могу поступить иначе.

— Уверен, что вы обладаете определенной степенью свободы, мистер Бреннер.

— Самой минимальной. Шаг вправо, шаг влево. А сделал лишний, жди нахлобучки от полковника Хеллмана. Под орех разделает любого, кто трясется перед старшим по званию и боится провести допрос как положено.

— Такой строгий?

— К сожалению.

— Я передам ему, что вы отлично поработали и не тряслись от страха.

— Благодарю вас, полковник.

— И вам нравится ваша работа?

— Привык. Но вот сегодняшняя не нравится, как, впрочем, и вчерашняя.

— Значит, у нас есть что-то общее.

— Надеюсь.

Мы помолчали с минуту. Кофе давно остыл, но мне было все равно.

— Полковник, не могли бы вы сегодня устроить нам встречу с миссис Кемпбелл?

— Постараюсь.

— Если она настоящая боевая подруга, то поймет, что это необходимо. И сегодня же хотелось бы повидать генерала Кемпбелла.

— Хорошо, устрою. Где вас искать?

— Боюсь, мы весь день будем в разъездах. Просто оставьте сообщение в военной полиции. А где будете вы?

— У себя, в штабе.

— Приготовления к похоронам закончены?

— Да. Гроб с телом покойной после отбоя будет установлен в церкви. Желающие проститься могут сделать это сегодня вечером и завтра утром. В одиннадцать часов в церкви состоится панихида, затем гроб перевезут на Джордан-Филдз для траурной церемонии. После нее гроб с телом самолетом будет доставлен в Мичиган для погребения в семейном склепе Кемпбеллов.